БОЛЬШАЯ ИГРА: ВСТУПЛЕНИЕ.

[Inu-u]

Итак, товарищи ПЧи: у меня к вам просьба. Прочесть вступление к Большой Игре и высказать свое мнение относительно стиля, описаний, в общем всего, что написано. Мне важно знать, верно ли я выбрал способ и стиль написания. Итак ,начнем...

Вступление

Луна желтым пятном зависла в ночном небе, изредка показываясь между густыми, рваными облаками. Её серебристый свет едва освещал небольшой, довольно ветхий домик на краю леса, оставляя тусклые отблески на мокрой крыше. Промытый вечерним дождём воздух был холоден и недвижим, и лишь очень чуткий слух мог уловить среди шорохов леса людские голоса, доносившиеся сквозь черные, пустые глазницы окон.
- Не забудь документы, самое главное!.. – мужчина метался по комнате, отбрасывая зловещие тени на тускло освещенные отраженным лунным светом стены. Вокруг царил беспорядок – по полу были разбросаны бумаги, из стола выдраны все ящики, а их содержимое было кучами свалено возле стен вперемешку с одеждой.
- Рин! Где Рин?.. – отвечал дрожащий, срывающийся женский голос из соседней комнаты. В спешке побега они совсем позабыли о ней. Рассовав какие-то бумаги по карманам, мужчина бросился из комнаты в коридор и, громко стуча ногами по скрипучим доскам, спустился вниз. На секунду его охватила паника – неужели агенты уже проникли внутрь и выкрали их дочь? Бросившись на кухню, он облегченно выдохнул и крикнул жене: - Всё хорошо, она здесь!
Вжав голову в плечи, девочка сидела на полу между шкафами, накрытая рваным пледом, и мелко дрожала. Её пугала спешка, и внезапный, непонятный страх родителей передавался ребенку.
- Скорее, скорее! – тревожно посмотрев в окно, мужчина снова побежал наверх: - Я возьму сумки, спускайся вниз!
Поспешно поднявшись на второй этаж, мужчина впотьмах наткнулся на дверь, ругнувшись, открыл ее, тут же ринулся к шкафам и начал вытряхивать их содержимое на пол, пихая что-то в большую сумку.
Его жена уже собрала кое-какие продукты, документы и деньги - все самое необходимое, что могло, по ее мнению, пригодиться беглецам, и осторожно спускалась вниз по лестнице. Тем временем вдалеке за окном замаячили желтые пятна фонарей. Совсем неожиданно – значит, их уже засекли, причем давно… бежать надо было срочно.
Второпях застегнув на куртке наполовину разошедшийся замок, глава семейства сбежал вниз по лестнице и, заскочив на кухню, подскочил к девочке, хватая её маленькую пухлую ладошку: - Пошли, Рин…
Подняв дочь с пола, он торопливо подошел к окну, возле которого уже стояла его жена и боязливо выглядывала наружу.
- Что ты там делаешь… - недовольно проворчал он и, таща дочь за собой, направился к задней двери. Вздрогнув от его голоса, женщина кивнула и торопливо последовала за мужем.
Дрожащими от волнения руками он всунул ключ в проржавевший замок раза с третьего или четвертого. Отроду не мазаные петли надсадно скрипнули, в лицо пахнуло прохладной свежестью, перемешанной с запахом хвои. Поправив сумку на плече, он помог дочери спуститься по тихо скрипевшим ступеням и побежал к лесу. Следом бежала жена, охая на каждой кочке. Сзади донеслись негромкие голоса – видимо, те, кто за ними пришел, уже были возле двери. Сердце застучало еще сильнее – страх придал ему сил, и он сломя голову устремился в заросли кустарника, росшего на краю леса. Влажные, покрытые блестящими капельками ветки хлестко стегали его по лицу, цепляясь за одежду, словно пытаясь задержать, остановить беглеца. Где-то позади негромко ойкнула жена – неудачно отскочившая ветка ударила её по щеке, оставляя на коже кровоточащую царапину.
- Тише!.. – с замирающим сердцем зашипел он – еще не хватало того, чтобы их услышали!.. Пригнувшись ниже к земле, он мчался вперед - воздух со свистом вырывался из лёгких, зависая лёгким облачком в прохладной ночной мгле. Минут десять или пятнадцать они бежали в абсолютной тишине, охая и пыхтя на кочках, перепрыгивая через узловатые коренья и поваленные деревья. Страх смерти гнал людей вперед, не давая передохнуть ни на секунду – они не замечали ни пугающего хлопанья крыльев, ни хруста веток, то и дело раздававшегося где-нибудь рядом с ними. До границы, обещавшей если не спасение, то хотя бы жизнь, оставалось еще несколько километров.
Где-то далеко сзади послышался лай собак – наверное, они обшаривали дом, и уже взяли их след. Значит, времени оставалось еще меньше… Перемахнув через маленький ручеёк, мужчина помог перебраться жене – она совершенно обессилела, но из последних сил старалась держаться. Вытащив из кармана крошечный пузырек с мутно-белой жидкостью, он зубами вырвал притертую пробку и вылил содержимое пузырька на траву – теперь собаки как минимум будут долго метаться по округе в поисках их следов. Выплюнув пробку, он швырнул пустой пузырек в ручей и, перехватив руку дочери, поспешил дальше.
Вскоре впереди показалась небольшая полянка, залитая тусклым лунным светом – на минуту рваные клочья облаков рассеялись, дав ночному светилу устлать землю своим призрачным сиянием.
- Давай передохнем хоть немного… - тяжело дыша, произнесла жена за его спиной: - Сил уже никаких нет…
Разумеется, она была права – ноги ныли от неимоверного напряжения, во рту чувствовался противный привкус крови, и бок разрывался от боли. Но остановиться для них сейчас было равнозначно смерти. Мгновение пометавшись в сомнениях, он замер – а затем подошел к супруге и, забрав у неё сумку с вещами, вручил ей дрожащую ладошку дочери: - Бегите вперед... к холму… а я отвлеку…
Женщина встала как вкопанная, испуганные до смерти, расширенные глаза задрожали: - Ты что… совсем что ли?.. До границы же рукой подать!.. не смей!..
- Тише!.. – инстинктивно пригнувшись, он повернулся в сторону: - Слышишь?..
Дрожавшие люди застыли на месте, стараясь придержать свистящее, тяжелое дыхание и вслушались в шорохи леса. Холодный, наполненный влажным запахом травы и деревьев воздух дрожал, а вдали слышался хруст веток и металлический лязг, словно кто-то огромный в рыцарских доспехах продирался сквозь бурелом. По животу снова расползлись ледяные ниточки страха, мужчина судорожно втянул ртом воздух: - Это Квады! Бежим!..
Еще ничего не понимая, она бросилась следом за рванувшимся вглубь леса мужем. За спиной всё нарастал гул и поскрипывание металла, и ему вторило бешено заходившееся сердце. Посреди угольно-черных стволов, едва выделяющихся в сгустившейся тьме ночи, где-то вдалеке, уже были видны высокие, мерно покачивающиеся силуэты.
- Скорее! Сразу же за холмом граница! Беги скорее!.. – отчаянно закричал отец, подталкивая жену с дочкой: - Плевать на всё, Рин не должна!..
Скрипнув зубами от злости, женщина рванулась вперед, волоча за собой ничего не понимающую дочку. А сзади иссиня-чёрные стволы деревьев уже разрезали яркие снопы света – их искали. С грохотом и треском сквозь лес шли боевые машины, с каждой секундой приближаясь к своим жертвам. Отчего-то этот дикий, животный ужас, поглотивший её душу, придавал ей сил, заставляя быстрее бежать вперед. Она уже не чувствовала ни боли от иссеченных ветками рук и лица, ни скользящей под ногами травы, ни противного, затхлого запаха гнили от маленького болотца неподалеку. С каждым вдохом она чувствовала, как холодный воздух со свистом проходит сквозь бронхи в лёгкие, с каждым ударом сердца кровь стучит в ушах, словно барабаны.
Она не замечала, сколько времени уже бежала – ей казалось, что это длилось несколько часов, а не несколько минут. Где-то сзади женщина еще слышала тяжелое, срывающееся дыхание супруга – от тяжелого, долгого бега он начинал задыхаться. Но скоро всё это должно было кончиться – впереди сквозь деревья она уже различала тёмный, заросший холм, за которым их ждала спасительная граница.
- Беги быстрее!.. – донесся до неё срывающийся крик мужа: - Спаси Рин!..
Она хотела было оглянуться, но страх, сковавший сердце, не давал ей повернуть голову – сознание упорно твердило ей одно и то же: вперед, вперед, не оборачивайся, иначе смерть непременно тебя догонит…
Спотыкаясь и поскальзываясь, она вскарабкивалась всё выше. Где-то внизу её муж, что-то громко крича, бежал совсем в другую сторону – схватив обломанную ветку, он стучал по сырым стволам деревьев, привлекая к себе внимание преследователей.
Она уже почти добралась до вершины холма, когда услышала позади громкий, раздирающий уши треск деревьев – и отрывистые, оглушительные хлопки выстрелов. Женщина на мгновение обернулась – яркие желтые всполохи осветили высокую металлическую конструкцию, застывшую среди деревьев – и, вжав голову в плечи, рванулась вперед. За спиной раздался отчаянный крик – и гул пламени, упругой волной хлестнувшего в пространство.
Добравшись до вершины, она поскользнулась и, вскрикнув, кубарем скатилась по мокрой, скользкой траве, выпустив ладонь дочери. На мгновение показалось, что она свернет себе шею, но каким-то чудом она еще была цела, и, перемазанная в грязи и траве, ошарашенная женщина не чувствуя боли вскочила на ноги: - Рин, где ты?..
- Мама!.. – донёсся до неё тоненький девичий голосок. Женщина тревожно метнулась на голос, ища глазами дочь – девочка поднималась с примятой травы в нескольких метрах от неё. Судорожно вдохнув, она взяла её за руку и побежала дальше, вперед – в нескольких сотнях метров перед ними уже виднелись пограничные столбы, а за ними – узкие голубые лучи фонарей. Последний рывок.
Рванувшись к желанной цели, она совсем потеряла осторожность – нога, попав в узловатый корявый корень, неизвестно как оказавшийся на пути, вспыхнула острой болью – женщина запнулась и, неуклюже завалившись набок, упала на землю. Зашипев от раздражения, она снова попыталась встать – но безуспешно, нога болела так сильно, что не давала на неё опереться. Обхватив опухающую лодыжку, женщина поползла вперед: - Рин, беги! Я сейчас…
- Мама!.. – девочка плакала, размазывая слёзы по грязным щекам: - Я без тебя не пойду!
- ВПЕРЕД!! – женщина в отчаянии ударила кулаком по земле – с её щёк сорвались обжигающе горячие капельки, затерявшись в спутанной траве: - Беги скорее!..
- Мама!.. – Рин всхлипнула, но послушалась и, едва переставляя заплетающиеся ноги, пошла вперед, к границе. Женщина опустила голову, вздрогнув всем телом: - Правильно… беги… я сейчас… сейчас…
Собравшись с силами, она сжала опухшую голень и, опираясь на здоровую ногу, принялась ползти вперед. Медленно, слишком медленно. Сзади, с вершины холма, уже доносился зловещий лязг металла – они всё-таки догнали их. Снова бросив взгляд на Рин – девочка уже пересекла границу и, замерев за заветной чертой, боязливо оглядывалась, - она облегченно выдохнула и улыбнулась: - Слава богу…
А через мгновение с вершины холма донесся короткий хлопок – и подножье холма утонуло в море огня, оранжевые языки столбом взметнулись к небу. Оглушительный грохот и рёв взрыва заглушил отчаянный, полный невыносимой боли крик осиротевшей девочки.